Заклинание «Лечение» не сработало (откат заклинания «Сила крови» осталось 23 часа 32 минуты 07 секунд).

…

Заклинание «Лечение» не сработало (откат заклинания «Сила крови» осталось 23 часа 30 минуты 18 секунд).

Вот оно что! Я сначала подумал, что «Силу крови» можно раз в сутки использовать, а это не так, оказывается. После того как я поюзал это новое заклинание, вообще целые сутки не могу магичить! Не только это заклинание недоступно для меня, а и все другие! Жестко.

Да хрен с ними, пишу сообщение отцу, ловлю проходящего мажордома и на словах даю ещё ему задание караулить «Морду в пене» в игре. Быстро вышел из игры, и вовремя — полицай с довольной лыбой уже открыл камеру и замахнулся на меня дубинкой! Хрясь! Искры из глаз!

— Не входить в игру! Попал ты парень! — злорадно произносит он.

Какой нехороший… представитель власти!

— Никаких денег не пожалею, чтобы отфигачить тебя, — неожиданно для самого себя угрожаю ему.

Ожидаемо получаю ещё, потом ещё.

— Зря ты, парень, я этих «казлов» знаю, сейчас повесят на тебя что-нибудь и доказывай, что не верблюд, — неожиданно заговорил со мной мужик.

Разговорились. И совсем не бандит оказался дядя, обычный работяга, на которого стукнула жена. Приехали, вытащили его прямо из-под «КАМАЗА», который он ремонтировал, вот и вид у него такой разбойный.

— Я думал, ты бандит, — улыбаюсь товарищу по несчастью.

Суета в отделе усилилась, и к нам в камеру впихнули мужика в кожанке, бухого дОнельзя.

— А вот это бандит, — говорит шофёр. — Знаю я, кто он.

Бухой дядя, не иначе попавший к нам прямиком из девяностых, пытается собраться с мыслями и что-то сказать. Пока не выходит. Смотрим на него с опаской.

— Ты стрелял? — спрашивает у нашего новенького, появившийся в коридоре капитан.

— Тащ капитан, если сержантом стать не хочешь, позвони в ФСБ в отдел по надзору… — попытался дать ещё один шанс местным силам порядка я.

— Я! — выдохнул перегаром бандос, перебив меня. — Так… в рестике с одним… Вывез за город его.

Капитан хмыкнул и, не обращая внимания на меня, ушёл.

Нас что, с уголовником в одной камере оставили? Впрочем, тот завалился на лавку и захрапел. Вот почему в стазис нельзя выходить, а спать можно? Может тоже прикинуться спящим? Портос и батя — гребаные олени.

Глава 9

Улучив момент, ныряю в стазис, хоть и знаю, что здесь есть камеры видеонаблюдения. Пишу родителям письма на электронку, потом на мессенджеры. Должны же увидеть! В замке ожидаемо никого, спят все. Служанка, было, предложила проводить к моей девахе-наложнице из поселка НПС, но некогда. Успел! По почкам не получил. Мужик из девяностых и дядя-шофер о чем-то беседуют, бандюга даёт какие-то ЦУ шоферу, который явно за решёткой не задержится. Завтра выпнут, поди, со штрафом.

— Передашь… бу-бу-бу. Скажешь… ля-ля-ля.

Я не прислушиваюсь, меньше знаешь — крепче спишь. Охрану нанять, наверное, надо, жизнь такая мне не нравится. А хорошее было время, когда я никому не нужен был, а теперь, хоть и не медийная личность, но статус обязывает своё достоинство блюсти. А то будут полицаи потом хвастаться — да мы этого владетеля по почкам и в кутузку. Точняк будут! Хотя, если им не сказать, что я владетель… Чёрт всё равно плохо, ещё с этими, в палатке. Приморило, хоть и неудобно, а притулился на лавочке поспать. Даже к вони в камере привык, принюхался. А разит от бандюгана, да и от шофера-работяги прилично. Этакий сивушно-бензиновый микст.

Сквозь сон слышу голос мамы. Вернее, сначала даже подумал, сплю я, и снится он мне. Нет, не снится, тоненький голосок, даже нежный, а звенит как бритва.

— Я. Сказала! Быстро! Сейчас сюда придёт мой муж! ФСБ! Порву на кусочки! — доносится до меня её голос, который зло выплёвывает слова одно за одним.

Крайняя стадия ярости ещё не наступила, и то хорошо.

— Гражданка!… Пятнадцать суток!… оскорбления сотрудника… Коля, убери её! Решётку закрой! — это голос, очевидно, дежурного.

Он звучит по нарастающей, сначала глумливо, потом паникующе. Злую маму только пуля остановит, и то не уверен.

— Сержант! Где дежурный? — раздался голос как бы не «гребаного оленя» Портоса.

— Тащ генерал-майор! — тон полицая стал заискивающим, но уже без ноток паники.

Открывается дверь и мне командует мордатый дядя:

— На выход!

— С вещами? — чётко, но сквозь сон, спрашивает сосед-уголовник.

Мордатый хмыкает. Иду обратно в дежурку, в спину никто не пихает, и то счастье.

— Слава, наконец, то! Ты как? — волнуется за решёткой мама, напомнившая мне мадам Грицацуеву в момент, когда она увидела Остапа в редакции за стеклянной дверью.

— Чё, бандит цел? — спрашивает папа.

— Вячеслав, ты как? Извини, сразу не смог ответить, заняты мы были с отцом, — настороженно улыбается Портос.

И правильно делает, ничего прощать я ему не намерен, хочется вообще войну объявить.

— Меня сюда привезли с набережной, там, где фонтан стоит, напали на меня два мужика, знакомые этих вон двоих, — киваю я головой на задержавших меня постовых, которые, вот удача, находятся тут же, а не на дежурстве. — Задержите их. Там была девушка, её связывали скотчем эти уроды у себя в палатке, я и заступился. Девушку найди прямо сейчас, пока не убили её. И, да, там ещё тетка была нерусская с этими двумя, кто на меня напал, её тоже задержать. Времени у тебя тридцать минут. Этих всех, кто на смене был, тоже задержать — надо выяснить, чего им наши законы не нравятся?

— Что ты мелешь? Кого убили? Сам разгромил палатку! — тащ генерал, вы его не слушайте, — попытался вставить слово ППСник.

— Молчать! — рявкнул Портос. — Тут в городе немного сотрудников у нас, но уже летят с Москвы, и с центрального офиса, и со Следственного комитета. Сейчас приедет начальник полиции города, тридцать минут мало, можем не успеть.

— Войны захотел? Будет, — угрожаю я, ещё не отошедший от всех ужасов пребывания в тюремной камере.

— Сейчас приедет пара помощников, этих мы допросим, но это не пять минут, ты же понимаешь, а если они адвоката запросят или в молчанку станут играть? — спорит Портос.

— Ты идиот? Какие адвокаты? Одного застрели, второй всё расскажет. Вас там, в ФСБ, что, экспресс-допросы не учат проводить? — на эмоциях предлагаю я и сам себе удивляюсь.

— Слава, да что случилось? — не понимает мама.

— Застрели? — удивляется кто-то из полицаев. — Ты опух, пацан?

— Что тут? — заходит в отделение мощный полковник, очевидно, начальник местный.

— Товарищ полковник, — начинает доклад какой-то капитан.

— Рты завалили! Значит так! Пока вы под следствием, всем сдать оружие! Вот мои документы, у меня есть полномочия на любые действия, — поворачивается Портос к полкану и протягивает удостоверение.

Тот читает, чешет репу и матерится довольно витиевато.

— Значит так, идиоты, — оружие сдать, сесть на пол и молчать, — даёт приказ полковник.

— Три минуты уже прошло, — мрачно я говорю Портосу.

— Да выпустите ребёнка из-за решётки, — кричит не понимающая ничего мама.

Сидим, дома пьём чай, звонок от Портоса, как-то быстро протрезвевшего. Я уже рассказал часть правды родителям, и сейчас меня героического лечат разными мазями. Не вовремя откат на магию у меня возник, на целые сутки! Но и заклинание мощное, это почти любую тварь теплокровную завалить можно в игре. Да и в реале. Хрен бы я с теми двумя справился.

— Значит так, девушку нашли, в больницу отвезли — жить будет. Бабу-продавщицу арестовали. Этих двух, что на тебя напали, явно кто-то предупредил, и они смылись, но план «Перехват» объявлен. Парочку ППСников держим в нашем отделении под стражей. Сейчас тебя бы надо допросить — какие претензии к кому? — сопит в трубку Портос.

— Летеха там был, я его просил сообщить в отдел по надзору за игрой, потом дубинкой меня били в камере за выход в стазис, — перечисляю я.